Попаданец. Гексалогия (СИ) - Страница 58

Барон! Он увидел меня. Я никого не впускал.

Я понял вас барон. Я протолкнулся сквозь толпу, пропуская Олафа в комнату, и закрывая за собой дверь. Не кому не входить!

Что вы уже знаете? Кто обнаружил? Когда обнаружили? Кто последней видел ее в живых? Я сразу от дверей принялся концентрическими кругами, обходить комнату, рассматривая все, что хоть както могло натолкнуть на мысль.

Служанка обнаружила, гдето, час назад. Олаф выглядел не важно, похоже, его мутило, вид и вправду был тот еще, тот же почерк убийцы, комната превратилась в кровавую баню, бедная графиня так же оставила кровавый след, пытаясь идти с открытой раной, заливая все вокруг своей кровью. Она не могла заснуть, с ней постоянно ктото был, я не могу понять, как это произошло, с ней постоянно ктото был! Либо служанки, либо мои старшие дочки или герцогини!

Это был крах, в этой комнате все было на своих местах, графиня была аккуратисткой, все разложено и выставлено, никаких следов борьбы, никаких кровавых следов, комната в идеальном состоянии. Как это могло случиться? Графиня сидела в кресле у камина, а в следующую секунду с разрезанным горлом ползет к дверям, людей которые должны были с ней сидеть рядом, нет. Думай, думай, я накручивал себя вновь и вновь, обходя комнату. Если здесь нет ответа, то ищи в покоях графа, что ты не увидел или увидел, но не понял?

Что же делать? Это словно родовое проклятие! Олаф рванул ворот своей рубашки.

Что же делать, что же делать? Забормотал себе под нос я. Барон!

Холод пронзил мое сердце, страшная догадка при упоминании рода, окатила меня с ног до головы.

Всю стражу к детям! Я заорал как сумасшедший. Немедленно!

Кемгербальд вздрогнул, выскакивая за дверь, я рванул за ним, благо покои Альфреда и Германа де Миртов были в соседнем коридоре, мы в сопровождении трех солдат буквально снесли двери в покои Альфреда старшего из сыновей графа, замирая от ужаса, мальчишка, похоже, умер не проснувшись, залив постель в багровые тона живой крови.

О боги! Кемгербальд рухнул на колени перед кроватью.

За мной! Я вытолкнул перед собой стражу, врываясь в соседнюю комнату младшего Германа. Бедный мальчик подскочил со сна ничего, не понимая и бросаясь сразу в слезы, а я хоть здесь вздохнул с облегчением, успел, хоть здесь успел. Вот лопух, просчитал, что убийца остался во дворце, просчитал его жажду мести, а голова не сработала сыграть на предупреждение, думал он из пустого тщеславия остался во дворце, нет! Как люди проклинают? Как люди мстят? Правильно, чаще всего обещают вырезать "всех до одного", или "до седьмого колена", вот как мстят, всем от и до, потому что боль человеку застилает разум, перед ним все виноваты, перед ним все досадная помеха, нет ничего перед взором в такой момент кроме все пожирающего "Я", и все это "Я", огромная незаживающая рана. Черный вздувшийся гнойник дурных мыслей и порочных желаний.

Кемгербальд увел Германа к себе, мы условились, что мальчик теперь даже в туалет будет ходить под его присмотром. Мне же остались новые тела, и свежая кровь, я до самого вечера не присел ни разу, обходя все снова и снова, пытаясь понять, представить, сложить картину страшных событий.

Голова совсем не соображала, в конце концов, я просто ушел спать, понимая, что бессилен и лишь мучаю себя в пустую, лишь бы было время, нам нужно спасти мальчика, последнего де Мирта, последнего наследника рода...последнего...сквозь сон мне в сознание билась мысль. Последнего, последнего...Последнего ли?

Утро для меня наступило уже в полдень, я валялся в постели не в силах заставить себя встать. Состояние было отстраненным и апатичным, мысли валуны тяжело перекатывались в голове, не желая концентрироваться на деле, я внезапно осознал, что виню себя в трагедии.

Так, стоп, подруга погрызуха подсердечная! Это что за дела? Кто они мне такие эти люди? Да пусть хоть сотнями друг дружку вырезают, мне, что с них? Сколько ты тут в этом мире, что уже взялась судить меня? Хорошо ль тебе душечка моя в деревеньке то жилось? Позабыла откуда родом вышла, да что тут из себя графья да бароны представляют? Показать тебе родимой как тут крестьян ради забавы собаками травят, или ребенка стало жалко? Уже забыла как настоящий Ульрих, тебя сапогом по морде бил? Вот же гадина, совесть выкручивалась, рисуя картину ребенка с распоротым горлом в постели, бледную обескровленную, словно восковую графиню, черт, встаю, встаю, иду душегуба искать.

Завтрак мне принесли в комнату, пока выходить никуда не нужно, нужно в спокойной обстановке обдумать все еще раз, собрать пазл из трех комнат, чтото должно быть еще, я чувствовал это, слишком у убийцы просто получалось проникнуть к жертвам и скрыться незамеченным. Потайные дворцовые ходы? Нет, не это, даже если он использовал их, то только для того что бы проникнуть в замок, так как скрытно выскочить из стены, шурша каменной плитой невозможно, та же графиня бы успела крикнуть и не раз в подобном случае. Может все прозаичней, как и с графом, графиня знала убийцу, и тот стоял все время рядом с ней, а та и не подозревала о скорой своей судьбе? Эта версия больше похожа на правду, итак и граф и графиня оба знали и что главное верили убийце, допуская его в покои и не опасаясь оставаться с ним один на один. Ага! Черт возьми, как же я упустил это?! Ведь убитые мне сами подсказывали, а я не видел! Графа застали врасплох как бы вынуждая, подставится под удар, для чего? Для того, что открытой борьбы с Паскалем де Миртом преступник не выдержал бы! Это значит, что преступник физически уступал графу, а вот к графине мог проскочить сочувствующим, но кто ходил к графине успокаивать ее? Женщины! Боже мой, какое коварство! Наш убийца девушка! Да уж, ларчик то просто открывался, милый ангел смерти ходит по замку, скромно потупив взгляд, как же я сразу не догадался? Что бы делал убийца мужчина? Правильно махал топором, мечом, пиписькой, громко ругался, брызгая слюнями, а с учетом местных традиций все скорей всего бы банально кончилось на дуэли! Здесь дуэль не чтото запретное или осуждаемое, здесь это часть судебной системы, и лишь девушки не могли воспользоваться этим правом, а уж о гоноре некоторых дам и их коварстве легенды сложены, как же все ловко, изящно, легко, все скользяще неуловимо.