Попаданец. Гексалогия (СИ) - Страница 208

208

– Не пойму. – Априя упрямо замотала головой. – Может быть, она както влияет на его сознание? Вроде болотных мороков?

– Да нет, похоже, он вполне в сознании и отдает себе отчет. – Мила проверяла пульс и сердцебиение, а так же тонизировала меня малой толикой своей силы и рядом заклинаний.

– Но мы же не можем оставить на тебе этого паразита?! – Рассердилась Априя. – Ты уж малец извини, но эту гадину опасно просто для людей оставлять в живых. Сегодня она тебя втихомолку прикончит, а завтра другого, а послезавтра может и масштаб вырасти, тут сложно чтото прогнозировать, здесь можно лишь с полной уверенностью заявлять о том, что она смертельно опасна для всех живых на этом свете.

– Понимаю. – От действий Милы мне и вправду стало легче. – Вот.

Стянув с мизинца маленькое серебряное колечко с черной бусинкой топаза по середине, протягиваю его сестричкам.

– Я читал, что жрецы дьесальфов могли привязывать некротических слуг, в том числе и призраков на подобные амулеты для охраны своей силы. – В одном из томов бабули даже напрямую рекомендовалось ставить стража на свое хранилище, что бы защитить его от чужих посягательств. – Я знаю, что вы сможете, имея на руках привязку к нашему миру призрака, заключить его в этот амулет, где он будет получать свой необходимый заряд, выполняя волю хозяина и не причиняя ему вред.

– Ульрих, это актуально для призванных тобою лично слуг, для тех, кого ты сам создавал, в которых сам своими руками вкладывал команды, и барьеры через которые слуга не сможет навредить хозяину. – Мила задумчиво крутила в пальцах мой амулетик. – Тут другой случай.

– Вот именно. – Покивала ее словам Априя. – Здесь и сейчас с этой субстанцией вообще невозможно предсказать что получится. Поверь нашему опыту, это не тот зверь, которого можно приручить, этот зверь опасен для того, кто его хочет погладить.

– Попробуйте. – Я склонил голову набок встречаясь со взглядом той кого нет. – Попробуйте мои хорошие, иначе хоть самому в петлю лезь.

* * *

«Спасибо».

Стояла глубокая ночь, бабушки, намучавшись со мной и своей магией, давно удалились по своим комнатам и оставили меня вроде как спящего, с маленьким, но заметно потяжелевшим колечком на пальце.

Теперь она со мной. Адель, милая черноволосая девочка, порхающая, словно птичка из стороны в сторону по комнате.

«Не за что».

Я слышу ее, я говорю с ней, я знаю теперь что она не выдумка и не бред больного воображения, она здесь и сейчас, она здесь, она говорит мне «спасибо» и улыбается. Она жива, кто бы что не говорил, но она жива, я чувствую это, я верю.

«Почему ты вновь спас меня?»

Шебутная птичка замерла надо мной, развивающимися крыльями, на незримом и не ощутимом ветру из мешанины белого платья и черноты длинных волн ее пышных волос. А глаза то какие! Словно омуты, если долго смотреть, можно утонуть в них.

«Вновь?»

Черт меня подери, да ради такой улыбки не жалко и умереть! Нет, не правы бабушки, это не программа, это не сумбурный сгусток какойто энергии, ни в жизнь не поверю, что чтото или ктото сможет сымитировать подобное.

«Я помню тебя, после страшного холода и всепожирающей жажды, ты единственный кто не бежал от меня. Ты слушал меня, ты слышал меня. Не как остальные нет, те лишь бежали прочь!»

Ну, милая, не мудрено было при твоем виде прежнем и в штаны наделать если что. Да уж сейчас она куда милее прежнего образа с ликом смерти, что уничтожала и преследовала своих жертв.

«Я была словно скованна этой жаждой, мне хотелось лишь одного насытиться жизнью тех, кто сделал это со мной и узнать, наконец, у НЕГО, за что он так поступил со мной».

Да уж. Узнала. Узнали мы с тобой правду девочка на свою голову. Ни дать не взять, не прибавить, ни отнять. Все узнали, все до самой сокровенной минуты встало перед нами, мы прожили тот день по памяти твоего возлюбленного. Я был там. Я был в тот день с тобой.

«Теперь ты свободна».

Ой ли? Как там сказали бабушки? Бери свой амулет и своего клеща и предупреди паразитку, что если еще раз начнет пить тебя, рассыплется в прах в мгновении ока. Да уж бабули поработали, постарались на славу, максимально связывая эту дикую мощь самопроизвольной силы на моем амулете. Хотя, судя по их кислым физиономиям, они и в правду не уверенны в том, что смогли сделать все на совесть.

«Спасибо».

«Пожалуйста».

Всегда, пожалуйста, девочка, попробуй эту жизнь на вкус вновь, попробуй радоваться солнцу и звездам, а главное улыбайся, несмотря ни на что, несмотря на то, что с тобой произошло. Попробуй. Может быть получится.

«Прости, что пила твою жизнь».

«Прощаю».

Нет ну а что? Закричать возвращай мне в зад? Понятно, что «пила», понятно, что меня, а кого еще? Даже не знаю как бы все повернулось, убей она еще когото из моих домашних.

«Я старалась сдерживать себя. Ты хороший, я знаю, ты простишь».

«Забудь, лучше скажи, как ты себя чувствуешь сейчас?».

Да я знатный лекарь призрачных структур, в конце концов вы же помните что мы в ответе за тех…

«Холод ушел. Я сыта и чувствую, что переполнена энергии. Я на многое способна благодаря твоему кольцу. Ты только попроси, а уж я попробую не остаться у тебя в долгу».

«Мой друг и подруга погибли изза одного человека…»

«Твоя война с навками?»

Веер из юбок и волос всколыхнулся, нависая надо мной. Это было так волнительно, пугающе и завораживающе прекрасно, что ей хотелось наслаждаться, снова и снова следя взглядом, не отрывая глаз ни на секундочку.

208