Попаданец. Гексалогия (СИ) - Страница 209

209

«Да, именно моя война».

Да девочка ты права, это моя вина и это моя война, где я уже потерял больше чем когдалибо в прошлом.

«Я знаю, кого ты ищешь».

«Ты мне покажешь его?».

Сердце забарабанило в груди, наполняя тело адреналином и заставляя сжиматься кулаки. Вот и все вот она развязка, finita la comedia.

«А ты разве сам еще не понял?»

О господи я реально ощутил прикосновение ее легкой ладони к моей щеке! Нежно, легко словно перышко, а не ладонь проскользнуло по моей щеке.

«Боюсь, что нет».

Я повернул голову в желании еще раз коснутся ее руки, но она отдернула ее ласково улыбнувшись мне.

«Кракен, Ульрих, кракен».

Причем здесь он? Ну сидит у меня в подвале, мышей жует да иногда пол головы высовывает, что бы милашка Ви погладила ему верхние веки, а он от удовольствия пузыри бы пускал…

«Нет, не о том думаешь».

Едрена кочерыжка, подруга ты что, можешь мои мысли читать?

Словно перезвоном легких китайских ветряных колокольчиков наполнилась комната при звуке ее смеха. Чистого, нежного и такого волшебного.

«Не важно Ульрих, это не важно, главное, что ты уже сам знаешь ответ на свой вопрос. Ты ведь уже знаешь кто этот человек?».

«Думаю да».

Кракен. А ведь действительно хорошая подсказка. Я знаю. Вот только что мне делать со своим знанием? Да уж, это уже другой вопрос.

«Ты уверен, что поступаешь правильно?».

«Нет, я уверен, что поступаю не правильно, но я обязан поступить так в память о своих друзьях».

Да именно так проще всего оправдать месть, прикрыться памятью и я это знаю, а так же прекрасно понимаю и теперь принимаю этот грех на душу. При всем своем налете цивилизованности, пусть и не всеобъемлющем но человеколюбии и веры в светлое, я осознанно беру этот камень за пазуху, что бы пронести его в будущем через всю свою жизнь, зная что не простил, зная что не смог стать выше глупых эмоций и не менее глупой ситуации.

«Не грусти, я буду рядом».

«Спасибо».

Я блаженно прикрыл веки, ощущая еле уловимые прикосновения, когда ее руки стали успокаивающе гладить меня по голове и вправду успокаиваясь, и гдето может даже, примиряясь с самим собой в душе. И пусть я не святой, но по крайней мере переживать по этому поводу не стану.

А на утро закрутилась карусель забот и дел. Рано еще при первых лучах солнца я пошатываясь самостоятельно смог слезть с осточертевшей до ужаса кровати, водружая себя на свой трон на колесиках. Вот оно сладкое чувство победы и ощущение прилива сил после долгой и затяжной болезни. Ну да полного выздоровления еще конечно далеко, два гвардейца спустили меня в главный зал, где я уже казалось тысячу лет не бывал, что бы по присутствовать, на завтраке, на который собрались все домочадцы.

– Улич?! – Мила Хенгельман удивленно вскинула брови. – Тебе и вправду смотрю лучше!

– Пивет! – Малышка Ви с разгону залетела на меня чуть не завалив на пол вместе с коляской. – Покатай мя на колесиках!

– Привет моя хорошая. – Я чмокнул девочку, поглаживая ее по головке. Вот непоседа!

– Пестик нука сядь на место и доешь кашу! – Взвились тут же бабушки, перехватывая малявку.

– Не качууу кашууу! – Тут же насупилась ПестикВи. – Ее Прапра ест!

Прапра это Прапор, один из парочки лесных братьев енотов, что на правах, если и не полноправных, но уж точно хозяев жили в Лисьем, привезенные мною из леса во время военной компании против Когдейра.

– Здравствуй муж. – Холодно, но с поцелуем в щечку поприветствовала меня моя жена, что уже стало целой победой в наших с ней отношениях. Да о любви тут речи не идет, но по крайней мере, уважение друг к другу мы проявляем искреннее.

– Улич, ну наконецто тебе лучше! – Герман облапил меня, похлопывая по спине. – Рад видеть, что тебе уже лучше, того и гляди, скоро на рыбалку махнем!

– А как же, конечно махнем! – Я тоже с удовольствием по обнимался с ним.

– Долго ты чтото! – Ко мне подошла Деметра. Ух а девочка то растет! Какието пару лет прибавили ей солидности в разных местах, ну а взглядом эта томноокая барышня никогда не была обделена. – В принципе я знала, что ты не тот человек, которого легко сломать, но даже для тебя чтото долговато ты кис да помирал.

– Иди сюда всезнайка! – Я улыбнулся и так же обнял ее, чем похоже, вогнал ее немного в краску.

Ну что Ульрих? Жизнь то не закончилась? Есть, есть еще на свете люди, которые любят тебя и переживают о твоей судьбе. Не один ты на белом свете!

«Как мы себя оказывается любим!». – Рассмеялась Адель, легким ветерком проносясь по комнате.

«Цыц». – Улыбнулся я.

Хорошо, действительно хорошо вот так вот с утра просто позавтракать со своими домашними, болтая о всяких несуразицах и казалось бы никчемных мелочах. Как же много на самом деле в этом скрыто, я даже никогда раньше не задумывался об этом. Взять хотя бы простое ребячество с енотами, когда мы зля бабушек, тайком скармливали разности двум мохнатым зверушкам смешно клянчившим, чтото со стола.

– Всем доброе утро! – В зал вошел Жеткич, присаживаясь за стол. – Рад видеть, что вам гораздо лучше барон!

– И вам не кашлять. – Поприветствовал я его колбаской, насаженной на вилочку. – Сегодня просто особенный день.

Я с умным видом погрузился в созерцание и жевание вкусностей на своей тарелке, вроде как, подвешивая фразу в воздухе, так как сюрпризом мое дальнейшее решение станет для всех присутствующих.

– Кхм. Особенный? – Первой не выдержала к моему удивлению Мила Хенгельман. – И чем по твоему мнению этот день будет отличаться от предыдущих и последующих?

209